Турция продолжает операцию по ассимиляции населения на захваченных ею территориях Северной Сирии, передают источники портала «Русская весна». В оккупированных населенных пунктах переименовываются улицы в честь погибших турецких военных, введены органы самоуправления, состоящие из наиболее лояльных к Анкаре боевиков. Но как это соотносится с участием турков в Астанинском формате? Об этом — в статье Федерального агентства новостей (ФАН).
С одной стороны, Турция выступает одной из стран-гарантов сирийского урегулирования. Она наряду с Россией и Ираном в ходе недавнего 11-го раунда переговоров в Астане, как и во время всех предыдущих встреч в столице Казахстана, выразила приверженность принципу территориального единства САР.
Но с другой стороны, ее действия в городах Африн, Азаз, Аль-Баб и других населенных пунктах на севере провинции Алеппо, а также в районах соседнего Идлиба направлены на отделение от остальной части республики. Сейчас Анкара как будто пытается успеть максимально глубоко запустить свои корни на этих направлениях, пока официальный Дамаск отвлечен на другие более бросающиеся в глаза проблемы.
Может ли эта настойчивая оккупация перерасти в новую войну на территории Сирии? Является ли Турция больше союзником или больше врагом для народа САР?
Старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук Борис Долгов считает, что Анкара, действительно, играет двойственную роль в сирийском конфликте. Однако чтобы понять, в какую сторону все-таки склоняется чаша весов, надо учитывать, что Турция, конечно, преследует прежде всего свои собственные интересы в САР. Об этом эксперт заявил корреспонденту ФАН.
«Турецкое руководство продвигает свою политику достаточно решительно и напористо. Сейчас оно пропагандирует идеи неоосманизма, то есть распространения влияния Анкары на все те регионы, которые когда-то входили в состав Османской империи. В связи с этим напомню, что территории Сирии на протяжении четырехсот лет были ее частью, и независимость от нее САР получила только после Первой мировой войны. Эти устремления как раз подтверждаются нынешними действиями турков в соседней арабской республике», — заметил наш собеседник.
Скорее всего, именно эти глобальные цели являются ключевыми для турецкой стороны, предполагает он. Конечно, противостояние террористам, прежде всего — курдским бойцам, связанным с Рабочей партией Курдистана (РПК), является не просто прикрытием, как для американцев борьба с «Исламским государством»1 (запрещено в РФ). Но все же это, скорее, внешняя, побочная задача.
«Это отвечает глобальным интересам Анкары — ассимиляция населения некоторых районов САР, особенно тех, где проживают туркоманы, тюркоязычные граждане Сирии. Продвижение экспансии Турции на эти регионы, в том числе на кантон Африн и районы Идлиба, является внутренней, скрытой, но, возможно, главной целью нынешнего президента республики Реджепа Тайипа Эрдогана», — считает востоковед.
Конечно, все это сложно соотносится и даже, скорее, вступает в противоречие с тем, что Анкара также выступает одним из гарантов разрешения сирийского конфликта, заявляя о приверженности сохранения единства САР. Однако решить эту дилемму можно, посмотрев на то, как турки выполняют свои обязательства в рамках договоренностей с Москвой и Тегераном.
«Если говорить про Идлиб, то напомню, что Турция сама поручилась вывести все радикальные исламистские группировки из региона, заключив соглашение об этом с РФ. Однако Анкара не выполняет условия сделки. Конечно, это не так просто — отделить более умеренные формирования от террористических организаций или аффилированных с ИГ1 и «Джебхат ан-Нусрой»1 (деятельность запрещена в РФ) джихадистов. Но ключевой момент в том, что турки имеют планы на некоторые из бандгрупп — приведение их или хотя бы некоторых из их лидеров к власти может обеспечить Анкаре значительное влияние в нужных районах арабской республики», — заключил Борис Долгов.
1 Организация запрещена на территории РФ.
