Михаил Лабковский: Я не советую выпускать детей одних вечером

Михаил Лабковский: Я не советую выпускать детей одних вечером.Известный психолог Михаил Лабковский рассказал о своем родительском опыте и том, как построить доверительные отношения со своим ребенком-подростком.

Вопрос «Как ослабить контроль за ребенком и выпустить его в самостоятельное плавание?» — один из главных для родителей подростков. Сегодня об этом размышляет Михаил Лабковский — бывший «неуправляемый ребенок» (по его собственному мнению), а ныне известный практикующий психолог, юрист, теле- и радиоведущий, отец взрослой дочери. Он сам допустил уйму ошибок в своем родительстве и теперь точно знает, как делать не нужно.

Михаил Лабковский: про отношения с детьми

• «Какая Аня! Я сразу на дискотеку пошла!»
• «Я всегда ее контролировал»
• «Единственную опасность для ребенка в Советском Союзе представлял пьяный мужик»
• «Причина — животный страх»

«Какая Аня! Я сразу на дискотеку пошла!»

— Михаил! Научите, когда и как отпускать ребенка в большую жизнь?

— Это же не р-р-раз! — и отпустил! Это же процесс! Предоставляйте ребенку самостоятельность доступную для него в каждом возрасте. С того момента, когда он сидит за одним столом с родителями, нужно спрашивать, что он хочет есть, а не наливать ему в тарелку суп, потому что «у нас так принято». Учитывать его мнение во всем: «Ты это хочешь? Не хочешь? А что об этом думаешь? А как к этому относишься?».

Ребенок должен осознавать значимость своего мнения изначально. А для этого нужно директивную форму обращения сменить на более лояльную. Лет с шести у ребенка должны появиться карманные деньги — пусть это будут символические 50 рублей в неделю, но ему нужно учиться с ними обращаться. Дальше первый класс, домашние работы… И уроки дети должны делать сами!

Тогда к моменту, когда придет подростковый возраст, родители смогут нормально спать по ночам — ребенок будет иметь свои соображения, как ему вести себя в той или другой ситуации. Он не станет делать глупости потому, что ему всю дорогу давали свободу и возможность принимать решения. Он научился их принимать.

Михаил Лабковский: Какое место здесь занимает контроль?

— Если родители в каждый момент времени знают о ребенке все — с кем он говорит по телефону, во сколько обедает, когда заканчивает делать уроки (и при этом проверяют эти уроки!), — им кажется, что ситуация под контролем. А на самом деле, чем больше родители контролируют ребенка, тем дальше ситуация от их контроля: он растет, подверженный чужому влиянию, и кто угодно может склонить его куда угодно. Почему? Да потому что у ребенка нет своего мнения: его всегда контролировали.

— Что бывает, если родители все понимают, но не могут дать возможность ребенку идти своей дорогой?

— Это частая история. Особенно когда у подростка начинаются всякие гормональные закидоны, и родители усиливают контроль, не выпускают из дома, например. Они растят ребенка в клетке и считают, что опасность миновала. Но вот он заканчивает школу, поступает в университет. Его однокурсники уже все попробовали — клей понюхали, сигареты покурили, водку выпили, минеты сделали сто лет назад. Они спокойные взрослые люди 18–19 лет, готовые к росту. А рядом с ними дети, которых держали дома…

Так вот, они и в 20, и в 25 ведут себя так, будто им 14. Они инфантильны, несамостоятельны. Нет никаких гарантий, что они вырастут во взрослых людей. Или что они не станут зависимыми — от наркотиков или отношений. Я видел таких взрослых детей. И это очень грустное зрелище.

Михаил Лабковский: «Я всегда ее контролировал»

— У вас есть какой-то пример из собственной жизни? Как вы вели себя с дочкой?

— Я ее всегда контролировал. Когда она училась в 9 классе, она как-то говорит: «Папа, я буду ночевать у Ани. Ты же не псих какой-нибудь, ты же не будешь ночью звонить и будить Аниных родителей и спрашивать, спим ли мы с ней? Ты же адекватный человек, я надеюсь?».

Естественно, я никому не звонил. Дочка выросла. Недавно мы вспомнили этот случай, и она говорит: «Папа, ну что ты! Какая Аня! Я сразу на дискотеку пошла прямиком из дома, никуда не заходя!». А мне и в голову такое прийти не могло. Я же считал, что все контролирую. А вот если бы я с раннего детства давал ребенку возможность выбирать и принимать решение, она бы сказала мне без всякого страха: «Папа, я хочу на дискотеку». А я бы сказал: «Нет», — и мы бы нормально поладили.

— То есть сама идея скрывать что-то от родителей и врать вытекает из страха?

— Только из него! Страх заставляет врать и скрывать. Ведь ребенок, который никогда не боялся родителей и последствий своего поведения, так как ему давали возможность оценивать и решать, что он сам об этом думает, врать не будет. У него даже опыта такого нет. Заметьте — маленькие дети не врут, они начинают это делать с возрастом, потому что вынуждены, опасаясь неприятных последствий!

— Тут же большое значение имеет и география. Одно дело отпускать ребенка во взрослую жизнь, пока он проводит лето у бабушки в деревне. Там, конечно, есть свои опасности — деревенские мальчишки, сигареты, какие-то старенькие «семерки», на которых катаются по селу подростки. Но все же это потенциально более безопасная среда, чем улицы большого города, Петербурга или Москвы…

— Я как раз хотел об этом сказать! Раннее детство моя дочка провела в Израиле. И когда она приехала в Москву, я спросил: «Какое у тебя первое ощущение?». А она говорит: «У меня впечатление, что здесь всех детей держат за руки».

Тут вспоминается ситуация, когда у дочки был день рождения, ей исполнялось 6 лет, и я пригласил весь ее израильский класс в «Макдоналдс». Он находился в другом районе города, куда нужно было добираться на автобусе. Приехали человек 25–30 детей с родителями. Дети тусят, взрослые общаются. Где-то в полночь я смотрю на часы, вижу, сколько времени и понимаю — рядом нет ни одного ребенка. У меня начинается паника: где дети??? А родители мне так спокойно говорят: «Они домой пошли, наверное. Или гулять по городу. А что? Кто-то на роликах, кто-то на велике. Им стало скучно, вот они и разбрелись. А что ты так беспокоишься?». Я был единственный, кто обратил внимание на то, что детей нет.

Но я и родился в Москве, а не в Иерусалиме — у меня другие прошивки. Потому что в Москве или Питере в половине первого ночи сложно вообразить шестилеток на самокатах, самостоятельно рассекающих по городу. Моя дочь служила в израильской армии, воевала в боевых частях в полевой разведке. И я не парился. Зато, когда она приехала в Москву и отправилась гулять ночью, меня накрыла паника.

Михаил Лабковский: «Единственную опасность для ребенка в Советском Союзе представлял пьяный мужик»

— Как родителям будущих подростков примерять на себя действительность?

— Здесь не все просто. Сейчас другое время. В моем детстве дети просто гуляли — и точка. В Советском Союзе была патологическая безопасность. Единственную опасность для ребенка представлял пьяный мужик. Но пьяный мужик как явление был в принципе спокойный — никаких извращенцев, похитителей детей на органы отродясь не было. И когда в 12 лет я со своим другом пошел на свалку, где утилизируют металл, чтобы на уроках труда обрабатывать болванки, нас в полночь поймали милиционеры и позвонили родителям. Тогда было огромное количество милиции, и эти милиционеры разводили детей вечером по домам. Так было принято.

— Сейчас все, конечно, не так…

— Сегодня я бы никуда не советовал выпускать детей одних вечером. Да, многие ездят в школу на метро сами. Это абсолютно нормально — и во втором классе, и даже в первом. Правильно отпускать детей в магазин около дома в первой половине дня — без самостоятельного опыта они не научатся этому. Но как только смеркается — они или сидят дома, или ходят по улице в сопровождении взрослых.

— А как быть маме, у которой сын — единственный ребенок, учится в 4–5 классе, и она, вопреки смешкам его одноклассников и его протесту, водит его в школу и из нее, на самбо и обратно домой? Она считает это сопровождение своей миссией и первостепенной задачей. Ей поздно учиться «отпускать» сына в самостоятельное плавание или еще можно все исправить?

— Научиться никогда не поздно. Ребенок рождается, пуповина перерезана, и это первый шаг к тому, чтобы начать отпускать его от себя. И если сегодня кто-то примет решение отпустить от себя 10-летнего или 12-летнего ребенка — значит, так тому и быть. Значит, мама созрела к этому.

Михаил Лабковский: «Причина — животный страх»

— Вы говорите: «Отпускать, давать самостоятельность». А как дать свободу подростку и не проворонить проблемы, которые можно не допустить или вовремя исправить?

— Вы не совсем понимаете механизм! Для того чтобы ребенка отпустить, надо не какое-то решение принять внутри себя, а избавиться от невроза. Невроз — это не просто тревожность, а чувство животного страха. Есть же такие мамы, которые говорят 14-летнему сыну: «Так, домой в 21:00!». А в 10 вечера, если ребенок не пришел, звонят ему на мобильный: «Ты, конечно, можешь гулять, но, наверное, уже не застанешь меня в живых. Я вызвала скорую и сейчас умру от разрыва сердца». Этим мамам надо понять, что причина их контроля не то, что вокруг творится: «Посмотрите, людей убивают, детей воруют, телевизор включаешь и после этого ночь не спишь!». А причина — их животный страх. Как только они победят его, и им будет легче, и дети не вырастут невротиками.

— И как родителям избавиться от страхов? Есть рецепт?

— Нужно принять осознанное решение: «Мой родительский интерес в данном случае противоречит интересам ребенка. Я обслуживаю свои страхи в ущерб ему, прикрываясь тем, что ему будет лучше, но это не так. И мне надо поступиться своими интересами, чтобы ребенок вырос самостоятельным и независимым».