Содержание
Share
Tweet
Share
Share
Email
Comments
Россия испытает сверхдальний морской беспилотник «Сарма»
Испытания первого сверхдальнего морского беспилотника «Сарма», предназначенного для Северного морского пути, намечены на 2021 год в Белом море, заявил в интервью РИА Новости заместитель генерального директора – руководитель направления физико-технических исследований Фонда перспективных исследований (ФПИ) Игорь Денисов.
Как сообщалось ранее, строительство сверхдальнего морского беспилотника «Сарма» выполнит центральное конструкторское бюро «Лазурит» в Нижнем Новгороде. У беспилотника будет не ядерный двигатель, а анаэробная силовая установка.
«К контрольному эксперименту в северных морях будем подходить поэтапно. Предварительные испытания в рамках первого этапа запланированы на 2021 год в акватории Белого моря», – сказал Денисов.
По его словам, в этом году завершается этап технического проектирования и с июля начнутся работы по изготовлению демонстратора.
«Планируемый контрольный эксперимент предполагает демонстрацию возможности аппарата пройти десять тысяч километров без всплытия и без использования атомной силовой установки. Автономность получается около трёх месяцев. Аппарат делается в модульном исполнении», – добавил Денисов.
Данный факт позволяет говорить о том, что «Сарма» станет неким гражданским аналогом подводной боевой системы «Посейдон».
Торговые ряды Севастополя затосковали по Украине
Почему малый бизнес города русской славы ностальгирует по временам «незалежной»
На фото: продажа сувениров на набережной в Севастополе (Фото: Владимир Смирнов/ТАСС)
На страницах издания «Крым.Реалии» (проект иноагента «Радио Свобода») на днях появился материал «Севастополь: малый бизнес дышит на ладан». Ссылаясь на севастопольского бизнес-омбудсмена Тимофея Смирнова, издание пишет о том, что в 2018 году в городе прекратили свою деятельность около 3,5 тыс. субъектов предпринимательской деятельности. В 2017-ом — почти 2,9 тыс.
Автор подчеркивает, что сейчас в Севастополе работают около 24 тыс. юридических и физических лиц-предпринимателей, а при Украине их было в два раза больше — 49 тыс. Вот только при этом издание лишь вскользь упомянуло о том, что с 2016 года количество субъектов предпринимательской деятельности по всем основным категориям в Севастополе выросло от 6 до 9%. И не стало никак объяснять странную диалектику — как так может быть, что «бизнес гибнет», но его при этом становится больше…
Когда в 2014 году Севастополь уходил в состав России, в городе объективно не было ни одной социальной группы, в которой не преобладали бы с огромным перевесом сторонники воссоединения. И, нужно сказать, такой результат сохраняется и по сей день. Ничего удивительного в этом нет. Среди жителей Севастополя в этно-культурном плане преобладают русские и так называемые «русские украинцы», которые даже во времена «незалежной» ощущали своим домом Россию. Поэтому результаты референдума 2014 года — около 95% за вхождение в состав РФ при явке почти 90%, никому на самом деле не казались удивительными.
И все же, и по данным референдума, и по результатам соцопросов, видно, что в городе проживает маленькая (порядка 3−5%) группа людей, которой всегда нравилась Украина. Никаких специальных исследований, посвященных социальному портрету этих людей, не проводилось. Однако когда автор этих строк поинтересовался у ряда знакомых, среди какой группы населения наблюдаются наибольшие проукраинские настроения, ответы были практически однозначны: малый и средний бизнес.
Правды ради, нужно сказать — ни о каком преобладании, конечно, говорить нельзя. Все прекрасно помнят, как магазины и киоски в 2014-ом массово вывешивали российские флаги и георгиевские ленточки. Тем не менее, если бы кто-то тогда сделал социологические замер по различным группам населения, то, скорее всего, заметил бы: среди предпринимателей «украинофилов» несколько больше, чем по обществу в целом. И на то существует две веские причины.
Первая заключается в том, что идеи предпринимательства и вестернизации на постсоветском пространстве очень тесно переплетены. Даже если взять Россию в целом, то наиболее «прозападно» будут настроены люди, придерживающиеся неолиберальных взглядов в экономике, а самой крупной прослойкой «патриотов-государственников» являются, нравится это кому-то или нет, — «левые». И Севастополь — не исключение. Только с небольшой поправкой на то, что вестернизация в нем (как и в Крыму) ассоциируется с «незалежностью».
Вторая причина — более приземленная. Доходы в малом и среднем бизнесе Севастополя были ощутимо выше обычных средних зарплат. Предприниматели в «украинскую эпоху» чувствовали себя сравнительно неплохо, и перемен опасались. Они гораздо чаще, чем обычные горожане, ездили на иностранные курорты, покупали дорогие иномарки и переселялись в квартиры в престижных новостройках. Но при этом нужно сделать одну важную поправку. Те, кто ругают Россию «за коррупцию», обычно не представляют себе, как живет Украина. В «незалежной» с 1990-х — начала 2000-х — коррумпированность стала тотальной и всепоглощающей. И, что удивительно, многих это устраивало.
В реальности, параллельной официальной, существовали свои внятные правила игры, позволяющие «прозрачно» нарушать законы и нелегально «ускорять» любые бюрократические процедуры. Украинские бизнесмены всегда на публике выражали возмущение «поборами» со стороны контролирующих органов, но в душе большинство из них прекрасно понимали — «дать на лапу» пожарному или налоговому инспектору в сто раз дешевле и проще, чем работать «по закону». А в 2014-ом в Крыму и Севастополе под угрозой оказались отработанные десятилетиями «схемы» и «схемки».
Во время нахождения на посту губернатора Севастополя в 2014—2016 годах Сергея Меняйло, «конфликтные точки» у бизнеса с местной властью только намечались. Бизнесмены были разве что недовольные единичными случаями сноса нестационарных торговых объектов и непрозрачными, по их мнению, процедурами распределения новых мест для осуществления предпринимательской деятельности. Но основные претензии к первому российскому губернатору города лежали в другой плоскости. Предприниматели, как и значительная часть севастопольцев в целом, ругали городскую администрацию за вялое решение проблем с организацией вывоза мусора и ремонта дорог. Имела место и достаточно яркая реакция общества на звучавшие в прессе и из уст депутатов обвинения в адрес местной власти в коррупционных связях с застройщиками. На фоне споров о судьбе города, разгорелся конфликт между законодательной и исполнительной властью, по итогам которого спикер Заксобрания Алексей Чалый отказался от должности и стал обычным депутатом, а губернатор Сергей Меняйло оказался на другом рабочем месте.
Однако при новом главе городского правительства, «молодом технократе» Дмитрии Овсянникове у местной власти резко обострились отношения именно с предпринимателями. С 2017 года снос торговых объектов принял массовый характер. Единую статистику борьбы городской администрации с ларьками, киосками и палатками найти непросто. Однако в Севастополе были полностью снесены целые рынки. «Под ковш» ушли торговые ряды на площади 50-летия Октября, на проспекте Октябрьской Революции, на проспекте Генерала Острякова, на проспекте Героев Сталинграда. Вернули городу территорию приватизированного при Украине «под рынок» стадиона «Чайка» — предпринимателей, правда, пока с него изгонять не стали, а создали на его базе «универсальную ярмарку». Приказали долго жить два «рыночка» сувенирной продукции — на набережной Корнилова и на Историческом бульваре.
В 2018 году новой «головной болью» севастопольских предпринимателей стало массовое закрытие торговых и торгово-развлекательных центров. Происходило оно официально в рамках проверок после трагических событий в кемеровской «Зимней вишне». Одновременно опечатанными контролирующими органами оказались все крупнейшие городские ТЦ — «Муссон», «Си-Молл» и другие. Дошло до того, что горожанам, кроме небольших стационарных магазинов и промтоварного рынка, негде было банально одеться, и севастопольцы массово «мигрировали» в интернет-магазины.
Синхронно по городу волнами пошли рейды против «стихийщиков», торгующих с «земли» и с «колес» на остановках общественного транспорта. Сначала им выписывали протоколы. А затем — перешли к новой форме борьбы, когда вместе с органами торгового контроля «на точку» приезжали коммунальщики и полиция, организовывающие немедленное изъятие рыбы, колбасы и конфет, находящихся на реализации без документов.
Сейчас очередной «торговый конфликт» в Севастополе разгорается вокруг так называемого «Соловьевского рынка» — места скопления торговых центров, ангаров и киосков, занимающихся продажей строительных и промышленных товаров. Предпринимателей обязали предъявить в контролирующие органы все имеющиеся у них разрешительных документы. Никто практически не сомневается, что после этого на рынке тоже начнется «зачистка».
Происходящее в городе вызвало бурное неудовольствие у представителей малого и среднего бизнеса, вылившееся в серию митингов, собиравших по несколько сот участников, что для традиционно спокойного Севастополя — немало. На проблемы севастопольских предпринимателей активно откликнулась пресса — причем не только местная и украинская (для Киева любые раздоры в Крыму — как бальзам на рану), но и федеральная. В итоге все основные торговые центры за несколько месяцев открылись — по официальной версии, они устранили основные нарушения, и теперь могут работать с чистой совестью.
Рынки же, палатки и киоски — открывать никто не собирается. Более того, продолжают их сносить. Вот только народ реагирует на это совсем не так, как на проблемы торговых центров. По данному вопросу с большим отрывом преобладают комментарии в духе «а по закону работать не пробовали»?
Как сообщили местные СМИ, например, на «Соловьевском рынке», менее 10% из числа предпринимателей, к которым возникли вопросы у контролирующих органов, смогли предоставить полные пакеты разрешительной документации. Похожая ситуация — на всех объектах, которые ранее ликвидировали коммунальщики. В «лихие 90-е» возле городских универмагов, на площадях и дорогах-дублерах в проходных местах стихийно возникали скопления ларьков и палаток. Как показал опыт, большинство из их владельцев либо совсем не утруждали себя оформлением разрешительных документов, либо делали их частично — например, регистрировали частное предпринимательство и «забрасывали» формальное заявление в администрацию.
Если место под торговую точку не соответствовало нормам, то бизнесмены вступали в бесконечную переписку с разрешительными структурами, а когда к ним приходили «контролеры», продолжали работать, уплатив некоторую «мзду» и сославшись на то, что вопрос «находится в стадии решения». Другие поступали еще проще — находили «решающего» сотрудника силовых структур (зачастую это было люди на небольших должностях, но способные контролировать документооборот по незаконной торговле и саботировать призывы местной власти навести порядок) и регулярно «заносили» ему фиксированную сумму.
Это стало «доброй» севастопольской традицией. На днях в Севастополе, кстати, приговорили к 3,5 годам лишения свободы инспектора полиции, умудрявшегося «крышевать» нарушителей торговых правил сразу на нескольких крупнейших рынках города. Его брат «собирал дань», а сам коррупционер укрывал своих подопечных от проверок.
После вступления Севастополя в состав России и завершения «переходного периода» власти столкнулись с серьезной проблемой — значительная часть бизнеса работала «под пиратским флагом». Причем, многие из его представителей еще и грубо нарушали противопожарное, экологическое и архитектурное законодательство. На придомовых территориях близлежащих домов «бизнесмены» годами устраивали свалки гниющей нереализованной продукции и тары, ларьки блокировали проезды для пожарных машин, общественные пространства, предназначенные для отдыха горожан, превращались в «восточные базары», коммунальщики лишались доступа к городским коммуникациям — незаконные стационарные магазины стояли прямо на теплотрассах и водопроводах.
Поэтому, несмотря на достаточно прохладное отношения севастопольцев к действующему градоначальнику, разгон нелегальных рынков и снос ларьков не вызвал у людей такого негатива, как, например, закрытие ТЦ. Сторонники ликвидации незаконных торговых объектов в дискуссиях явно преобладали над «предпринимателями» и их группой поддержки.
Ключевых «месседжей» по данной проблеме у горожан — сразу несколько. Часть просто возмущались несправедливостью — почему они, работая официально, должны платить все положенные налоги и сборы, а кто-то другой может позволить себе откровенное пиратство? Других довел до исступления смрад, исходящих от стихийных свалок под окнами. Третьим надоело лавировать на остановках между раскладками с сомнительного вида колбасой и дурно пахнущей рыбой. Четвертые — желали видеть город упорядоченным и красивым.
Их противники в свою очередь ссылались на то, что речь идеи о ликвидации реальных рабочих мест и о том, что население теряет доступ к торговым объектам шаговой доступности.
Однако, по большому счету, «оставить все как есть» — означало бы распахнуть ящик Пандоры. После первого же разрыва трубы под нелегальным рынком люди в первую очередь предъявили бы претензии не торговцам, а власти. От нее же требуют решения проблем, с создаваемыми нелегалами смрадными помойками. Но самое важное заключается в том, что если одним массово разрешат работать не по закону, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, то завтра этого же потребуют и все остальные.
Вот только во время «переходного периода» в Севастополе не был учтен в достаточной мере факт такого неприятного украинского наследия, как колоссальный «серый сектор» во всех сферах жизни общества. Огромное количество граждан «незалежной» (и в том числе — в Севастополе до 2014 года) работали «без оформления», занимались бизнесом без разрешений, отводили землю по неоднозначным процедурам и жили без прописки, потому что такие условия для них создала власть, и все это происходило массово. Однозначно обвинять в этом людей — сложно.
Поэтому вместо того, чтобы просто махать шашкой, новой местной власти параллельно с наведением законного порядка, стоило бы все-таки подумать над созданием для таких граждан разумных альтернатив. В случае с бизнесом — формирования доступных торговых площадок и введения упрощенных «переходных» регистрационных процедур. Для этого есть, как минимум две группы предпосылок — гуманитарные и прагматичные (таким образом, украинские и западные СМИ останутся без лишнего «боеприпаса» в информационной войне). Но пока, к сожалению, преобладает все-таки «шашка».
И, напоследок. Сенсации с «исчезновением» половины «украинских» субъектов предпринимательской деятельности в Севастополе — нет никакой. Просто украинское законодательство позволяло «мертвым» предприятиям «висеть» в реестрах долгие годы, сдавая нулевую отчетность или просто находясь в стадии ликвидации. А в 2014 году перерегистрировать их по российским законам банально было некому и незачем.
Севастополь
Лавров заявил о потере Европой статуса главного торгового партнера России
Европейский Союз больше не считается основным торговым партнером Российской Федерации. Об этом вчера заявил глава внешнеполитического ведомства нашей страны Сергей Лавров во время речи на Совете по внешней и оборонной политике (СВОП).
Министр иностранных дел привел данные, предоставленные Федеральной таможенной службы, где говорится, что доля европейских стран в товарообороте России снизилась за минувшие пять лет с 49 до 42,7 процента. В то же время растет торговый оборот с Китаем, странами Юго-Восточной Азии, странами АТР, СНГ и БРИКС. Если раньше он составлял около 40 процентов, то теперь, через пять лет, он достиг 45 процентов.
Эти цифры Лавров называет «ответом пессимистам», утверждавшим, что Россия неспособна быстро переориентироваться на стремительно растущие азиатские рынки.
В большой степени снижение деловой активности между Россией и странами Евросоюза произошло в 2014 году, когда против РФ были введены санкции, связанные с присоединением Крыма и обвинениями в прямом участии нашей страны в конфликте на востоке Украины.
Хотя санкции нанесли заметный ущерб российской экономике, их влияние на нее оказалось менее значительным, чем ожидалось.
