Президент России Владимир Путин совершил визит во Францию, где принял участие в торжественных мероприятиях, посвященных столетию окончания Первой мировой войны. Программа его пребывания в Париже, с одной стороны, предполагалась чрезвычайно насыщенной, буквально ни одной свободной минуты, а с другой, по желанию принимающей стороны, — содержательно выхолощенной.
Конечно, участие в торжественных церемониях, в работе Парижского форума мира, возложение цветов к памятнику воинам Русского экспедиционного корпуса, рабочий завтрак и ланч — все это прекрасно. Но, например, не понятно, почему на пленарном заседании форума выступили только президент Франции Эмманюэль Макрон, канцлер ФРГ Ангела Меркель и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш. Все-таки Первая мировая война не была только франко-германской, и такое пренебрежение организаторов Россией, США и Великобританией (не говоря уже про Японию, Турцию и т. д.) выглядело несколько странным.
Что еще важнее, были отменены анонсированные российско-американские переговоры на высшем уровне, да и другие возможности прямых контактов между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом Макрон и Ко попытались свести к минимуму.
С целью лишить двух президентов возможности пообщаться друг с другом, как скоро стало ясно, гостеприимные хозяева даже изменили рассадку участников рабочего завтрака в Елисейском дворце. Они сделали так, чтобы лидеры РФ и США сели не рядом, как планировалось изначально, а «через стол». Место же американского президента рядом с российским предоставили все тому же генсеку ООН Антониу Гутеррешу. Вторым его соседом остался глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер.
Трудно сказать, чья это была инициатива — рассадить президентов РФ и США за завтраком. Но попытка подобным образом ограничить свободу действий лидеров двух сверхдержав современного мира, даже под самым благовидным предлогом «оставить центром мероприятия память о павших участниках великой войны», выглядела, мягко говоря, странно.
Тем более что действующего президента Франции едва ли не официально считают «человеком Ротшильдов», то есть того глобального финансового «центра силы», который сегодня выступает и против Путина, и против Трампа. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…
Впрочем, само приглашение российского президента в Париж нельзя считать пустой формальностью. Это, по сути, очередное молчаливое признание того факта, что политика санкций и тотальной изоляции нашей страны приказала долго жить. Для всех сегодня очевидно: Россия была и остается одним из важнейших акторов мирового сообщества, «центром силы», без участия которого невозможно решить большинство современных международных проблем — как глобального, так и регионального уровня.
Но до признания этого факта де-юре, до полного восстановления всех прав еще достаточно далеко, и нынешние торжества, судя по всему, призваны были показать, что этот процесс полностью зависит от глобального «финансового интернационала» и должен проходить на его условиях и под его диктовку.
Путину наверняка было что сказать на этом празднике большого политического лицемерия: и столетней давности, и современного. Но он принял условия предложенной ему игры, что называется, не дрогнув ни единым мускулом лица.
Так, российский лидер дал интервью телеканалу Russia Today, в котором косвенно поддержал идею создания общеевропейских вооруженных сил «с точки зрения укрепления многополярности мира», упрекнул «коллективный Запад» в нарушении принципа свободы распространения информации, что недопустимо и не имеет ничего общего с ценностями демократии, заявил об ответственности США за выход из Договора по ракетам средней и меньшей дальности, а также подчеркнул, что надеется на полномасштабную встречу с Трампом «на полях «двадцатки» (встреча G20 в Буэнос-Айресе 20 ноября. — Прим. ФАН) или позднее».
То есть Путин продемонстрировал всему миру абсолютный «poker face», то есть непроницаемое спокойствие. К тому же, незадолго до этого стало известно, что оба лидера устно уже договорились о переговорах в Буэнос-Айресе. Но и переговоры в Париже тоже были заранее согласованы. Своим «или позднее» Путин дал понять, что теперь «мяч на стороне Трампа».
Возможно, подобная позиция российского президента немало поспособствовала тому, что его американский коллега во время ланча все-таки инициировал многостороннее обсуждение ряда важнейших проблем, которое заняло почти два часа.
«Лидеры обсудили целый ряд тем, в том числе ДРСМД, Сирию, торговлю, ситуацию в Саудовской Аравии, санкции, Афганистан, Китай и Северную Корею. У них были очень хорошие и продуктивные дискуссии», — заявила по этому поводу пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс.
Трамп — отличный переговорщик, который точно чувствует пределы допустимого его контрагентами. А если не чувствует — активно выясняет. Парижский прецедент должен был показать ему, что провал на российском направлении не только возможен, но и приобретает все более реальные черты.
Обычная американская стратегия в подобной ситуации — устроить «проверку на вшивость» путем какой-нибудь масштабной провокации. Поэтому остается надеяться на то, что 45-й президент США действительно является нестандартным политиком, который точно понимает границу между допустимыми и недопустимыми рисками.
